30.11.21==Кого в России считать иноагентом?

 

 

Меркури: Я помню одну книгу, «Против выборов». Уникальная работа. Я когда-то говорил, что для нас выше 50% явка – уже победа в современном мире.

Все ссылаются на нас, вот, у нас в России все плохо. Посмотрите Западную Европу, что происходит. Посмотрите там, что происходит, Бельгия, Голландия. Я хочу вернуться к хорошим новостям. Я надеюсь, что это не очередной фокус Доброхотова. Этот персонаж, я с ним знаком более 10 лет, это человек плохой. Плохая каждая его клетка, фальшивый, опасный. Он ведет свою деятельность на территории России против России. Последний раз на митингах Навального он прыгал, мне адвокат Анатолия Шария пишет: «Дайте нам его». У него какая-то личная разборка с Анатолием. Говорит, что он на территории Москвы. Мы берем все публикации The Insider, который ссылается непонятно на что, на фейки, на материалы ЦРУ и Bellingcat. Пожалуйста, все происходит с территории России. Он не скрывался. Он был здесь. И каждый раз задавали вопрос, а что с Доброхотовым. И мне в ответ: «А на него ничего нет». Я уже понял по поводу двойных стандартов. Мы можем согласно закону объявить любого человека, который получил два доллара на счет, иноагентом, кроме Венедиктова. А он не иноагент, нет, нет. Если получаешь 20 000 долларов от американской компании, которая прошла проверку в Америке, нельзя называть и объявлять иноагентом. «Я не хочу», – примерно так это звучит. Вот двойные стандарты, мы сами их создаем. 

Соловьев: Я согласен с тобой.

Меркури: Это господин Доброхотов. Один из базовых ресурсов антигосударственных. Хочу к хорошим новостям. Снесли несколько сайтов экстремистской организации Навального совсем недавно. Мне опять говорят: «Государственная машина инертная». Господа, 21 век. Мы живем уже 20 лет в 21 веке, мы переживаем очередную революцию технологическую. Все меняется еженедельно, технологии современные позволяют такие вещи, что нам они и не снились в прошлом году. Они мне говорят: «Нет, так машина работает». А когда надо, законы принимают день в день. Порядок наводят, но все же надо динамику. Нельзя же сверху бросать пепельницу, учебники, книги в подчиненных: «Работайте». Нет! Была раньше позиция: «А что вы молчите, журналисты?» Значит, это не интересует население. Население пассивное, это факт, и не только у нас – везде. Они привыкнут. 

Соловьев: Вытащили информацию по Венедиктову, опубликовали в США. «Новая Газета» молчит, «Эхо Москвы» молчит, «Дождь» молчит. Все структуры, имеющие отношение к Волкову, Навальному и Ходорковскому, молчат. BBC молчит, CNN молчит. 

Меркури: Надо ему отдать должное, не молчит сам Венедиктов. Он подтверждает.

Соловьев: Он получил в лукошко, и теперь делает вид, что этой проблемы нет. Он умудрился соврать то, после чего его надо проверять налоговым службам. Он умудрился сказать, что это корпоративные расходы.

Меркури: Да, отлично. Внутрикорпоративные разборки нас не интересуют. Нас интересуют только в рамках действующего законодательства. Мы всю дорогу говорим: «Вот мы поймали малыша, сидит, отправил нам 10 Евро, иноагент, мы его порвем». Вся эта государственная машина рвет этого малыша, у которого нет за спиной «Эхо Москвы», нет чиновников и друзей за спиной. Понятно, его порвет государственная машина и его жизнь изменится навсегда. А с этим-то что делать? Если, получается, 20 000 долларов от американских компаний, ты можешь считаться иноагентом? Дело в том, что люди не понимают, кто иноагент.

Соловьев: Какую двадцатку? О какой двадцатке ты говоришь? В год?

Меркури: В месяц. 

Соловьев: А в месяц? Тогда нормально. Интересно, во сколько раз это больше его официальной зарплаты на «Эхе»?

Меркури: А это не важно. Это абсолютно не важно. Факт получения этого финансирования. В связи с тем, что у государственной компании там должны были проходить проверки. Где они, кто их проводит? У каждой проблемы есть ФИО и должность. А у нас тут проблема, нам надо должность назвать и ФИО. Либо попросить господ депутатов подкорректировать немножко закон, попросить вписать туда, мы можем считать всех иноагентами за исключением Алексея Венедиктова, потому что он в системе координат, он часть государственной пропаганды. Я в этом убежден. Он пастух оппозиционеров. Я согласен. Он говорит: «Я не хочу у Газпрома деньги брать». Он и так берет деньги у Газпрома опосредованно. Пусть он извинится тогда, я не понимал, не было тогда такого закона. Кстати, он может так выкрутиться, что он на момент получения, надо даты проверить. Возможно, до принятия закона и всех изменений он получал финансирование.

Соловьев: И может он объяснит, как оказываются корпоративными затратами затраты на проживание сына и девушки во Франции в отеле и оплата их перелета. 

Меркури: Я рад за него. 

Соловьев: И я рад. Любящий отец за деньги Гусинского. Это же прекрасно. Мне интересно, Гусинский, который в этот момент свою жену оставил без всего, своим детям Гусинский не помогал, а детям Венедиктова во всю. Доброй души олигарх. Или он не знал об этом.

Меркури: Буквами Божены Гусинский передавал привет своей бывшей жене. Сначала передал своей бывшей супруге привет через Божену, а через некоторое время продолжил передавать приветы людям, с которыми возникли недоразумения. 

Соловьев: Если Гусинский хочет, давай, я его в эфир выведу. Пусть все расскажет, без проблем. Запросим у него интервью. 

Меркури: Ситуация с Венедиктовым может быть разрешена, если он получал эти средства до принятия закона. Но если пересекаются, надо это обосновать и рассказать. Сегодня он иноагент или нет, он продолжает получать или нет? Будет проверка или нет? Почти агент, но сейчас нет? Скажите, надо сообщить людям. Не надо плевать. Чтобы у нас не было ощущения двойных стандартов. 

Соловьев: Согласен. Когда на радиостанции Газпром-Медиа работают сотрудники, получающие деньги от немецкого налогоплательщика, они не иноагенты? Это как понимать?

Меркури: Надо смотреть даты, когда они получали.

Соловьев: Сейчас. Это все происходит сейчас. Колумнисты Deutsche Welle.

Меркури: Все подумают, что сейчас я расскажу, что вчера была задержана Анастасия Удальцова, кандидат от КПРФ. Ее задержали и потом сказали: «Иди домой». Я заметил рядом с ней среди задержанных для профилактической беседы некоего Развозжаева. Если кто не помнит, могу напомнить.

Соловьев: Это сиделец? Развозжаев, который сидельцем был? Который попал по громкой теме?

Меркури: Когда уже было очевидно, что интересы грузинского государства не совпадают с интересами российского государства, грузинское государство направляло сюда всяких плохих людей с деньгами, чтобы раздавать здесь нашим оппозиционерам.

Соловьев: Зафиксирована на видео раздача денег и поставка политических условий под эти деньги. Развозжаев – шпион, действующий в интересах грузинских спецслужб. 

Меркури: Прекрасно. И Удальцов тоже. Объяснения потом, что у одного любовница в Тверской области, и поэтому он это все сделал – это версия Ильи Пономарева. Человек был готов и предал страну, чтобы упаковать любовницу. И эти люди бегают у нас по Москве. К Удальцову мы привыкли, КПРФ, Грудинин что-то там делают. Грудинин дал ему ящик клубники и так далее. 

Соловьев: На реализацию.

Меркури: Да. Выведи там 5 человек, приведи 5 своих активистов, пусть они поорут здесь у нас в совхозе. А здесь уже через край. Развозжаева защищал экс-адвокат Фейгин. Понятно, в чьих интересах он действует. Они теперь у нас участники политического процесса. Это как понять?

Соловьев: У нас представитель грузинской спецслужбы идет таким образом? Коммунисты интересные ребята. Они откровенно стали пользоваться поддержкой навальнят. Кто сейчас топит за Грудинина? Соболь, Волков. Навальный находился в преступной связи с Рашкиным. А теперь еще выясняется грузинский след? Зюганов, который говорил, что Навальный – преступник, у себя на груди всех и пригрел? 

Меркури: Я не про это. Они контактировали с грузинами давно. Все эти папки лежат, их надо обнародовать еще раз, чтобы избиратель имел представление, кто эти люди в составе КПРФ. А то мы публикуем: юрист, учился там, ФИО, живет, работает. Нет! Конкретику надо. Что он проходил по этому делу. Что он сбежал. А теперь вот. Избиратель должен знать. 

Соловьев: Идет обыск у Доброхотова, посмотрите. Обыск такой, что пишет некто Ионов: «Роман Доброхотов не сможет уже покинуть Россию в рамках дела о клевете». 

Меркури: Какая печаль. Я еле сдерживаю слезы. Возвращаясь к КПРФ, вчера партии все подписали, что они не будут нарушать в предвыборный период санитарно-эпидемиологические нормы, кроме КПРФ и Справедливой России. Справедливая Россия перестала существовать давно для меня, но она есть. И КПРФ, которая нарушает в лице Рашкина многократно санитарно-эпидемиологические нормы. Более того, когда говорили Рашкину: «Не нарушай, не надо бегать», – он так кашлял, орал, чихал. И отправился с ковидом на лечение. В итоге заболел. Интересно по фотографиям зафиксировать всех вокруг и посмотреть, кто еще кроме него заболел.

Соловьев: Это статья.

Меркури: Да, это статья. Но кто будет этим заниматься? Эти две партии должны быть в полном игноре. Они сейчас используют этих антиваксеров, взяли их в оборот политический. А с этим надо прекращать.

Соловьев: Согласен, с этим надо прекращать. Тем более, что Зюганов сам привит.